Первый раз Вадик появился в нашем дворе совершенно случайно. До сих пор в моей памяти он остается смешным нескладным мальчишкой, разбившим свои очки, через толстые диоптрии которых смотрели на мир пронзительные синие глаза. Без очков он был совершенно беспомощным, тыкался как маленький котенок во все стены, пытаясь найти верный путь. Мир вокруг расплывался, становился нечетким, но Вадик говорил, что мир для него прекрасен и в таком размытом виде. Казалось, что природа компенсировала его физический недостаток, наделив Вадика особым внутренним мировоззрением.

Удивительно, но наша хулиганская компания (я, Рыжий, Сева) очень благосклонно приняли этого странного неуклюжего парня. Вадик жил в ужасном двухэтажном бараке с удобствами на улице. Район, в котором жил Вадик, сплошь населяли зажиточные люди, всех их весьма раздражал вид темно-серого от времени здания, окна которого зияли черными дырами. Барак сильно выделялся среди холенных кирпичных зданий с пластиковыми стеклопакетами. Семья его состояла из старенькой бабушки и плешивого кота Бонопарта, которого Вадик притащил с улицы еще котенком. Бабушка Анна Владимировна, бывший педагог, как могла одна воспитывала внука, не смотря на возраст, держала маленький огород и работала уборщицей в школе Вадика. Эти двое и кот очень нежно любили друг друга. Мы часто заходили к ним на чай, заваривали светло-желтую жижу из одного пакетика на пятерых и долго-долго разговаривали. Обычно говорил Вадик. Он рассказывал о своих нехитрых мечтах. Выучиться на инженера, долго-долго работать на местном заводе, непременно попасть на доску почета (при этих словах бабушка обычно утирала кончиком грязного фартука глаза, пытаясь скрыть появившиеся слезы). Купить Анне Владимировне большой дом с деревянным резным крылечком, а Бонопарту настоящий кошачий корм, который так часто рекламируют по телевизору. Телевизор Вадик видел всего один лишь раз. Он в очередной раз разбил очки, много плутал по городу и наконец, попал в руки милиции. В отделении он долго сидел на стуле, пил горячее молоко и ждал бабушку. И целых полчаса смотрел телевизор. За это время три раза показали один и тот же рекламный ролик. В нем толстый с лоснящейся шерстью кот ел причудливой формы корм, а голос за кадром говорил, что Вася благодаря Китикету будет бодрым и сильным. Вадик тоже хотел, чтобы Бонопарт был бодрым и сильным. И это было важнее, чем его последнее желание. О нем он упомянул всего один раз. Ему хотелось взглянуть на этот мир без очков.

В школе Вадика не любили. Основную массу класса составляли отпрыски богатых людей, живших в том же районе, что и они с бабушкой. Те самые люди из квартир с импортными стеклопакетами. Его не любили за его штаны с вытянутыми коленками, за худые ботинки на ногах (их бабушке принес социальный работник вместе с футболкой с надписью "Сочи 2000", которую Вадик одевал на физкультуру), за то, что он никогда не сдавал на шикарные подарки классной руководительнице. К тому же, к несчастью Вадика, он был одним из самых сообразительных и умных в классе. Его часто били. Но он даже не защищался, не умел. Он лишь снимал очки и отбрасывал подальше, чтобы потом долго ползать по земле и искать их. Когда мы приняли его в свою компанию, к нему перестали приставать. Шипели издалека, но не трогали. Мы же в свою очередь демонстративно встречали его каждый день у крыльца школы и вели домой. Вадика при виде нас озаряла широкая улыбка, синие глаза в толстых линзах сияли счастьем. Он каждый раз радовался так, как в первый раз, а может быть в последний…

В один из рядовых школьных дней Вадик по обыкновению долго собирал учебники и тетради в бесплатный пакет из какого-то супермаркета, который служил для него школьным ранцем. Он снова где-то потерял карандаш, значит, бабушка снова сильно расстроится. Решив подумать об этом позже, он схватил пакет и побежал к выходу. Там его поджидали. Небрежно облокотившись на стену, стояла первая красавица в школе, дочь мелкого нефтяного магната, его одноклассница Лена. Она явно ожидала его появления.

- «Вадик! Постой, я хочу поговорить с тобой»
- «Я. Я. Я слушаю тебя» - заикаясь, сказал Вадик.
- «Может, ты проводишь меня до дома?» - девушка как, оказалось, сильно нервничала, судя по тому, как пунцовели ее щеки.
- «Эээ.… Да, да, я с удовольствием» - внутри Вадика что-то сжалось и взорвалось, оставляя в груди такое приятное тепло.

В первый раз, увидев Вадика с девочкой Леной, наша компания просто потеряла дар речи. Он, заметив нас еще издалека, махал нам рукой и кричал, что дойдет до дома сам. А мы и не заметили, как наш нескладный мальчишка превратился в такого же нескладного, но юношу. В тот вечер мы долго обсуждали этот необъяснимый логике альянс. Сева очень горячился и говорил, что Ленка пользуется нашим Вадиком, что ничего из этого хорошего не выйдет и надо спасать парня. Я же так же горячо уверял друзей, что это Ромео и Джульетта нового поколения. Рыжий, поджав губы, молчал весь вечер. Он был самым старшим и опытным из нас, поэтому имел право последнего слова. В итоге Рыжий пробурчал что-то о том, что время покажет.

А время шло. Теперь каждый день Вадика начинался с того, что он стоял полчаса у старого потрескавшегося зеркала, пытаясь пригладить свои вихры. На его пятнадцатый день рождения мы подарили новый свитер и мужские ботинки. Его счастью не было предела. Он только и делал, что говорил о своей Леночке. Каждый день после школы они шли к Вадику домой заниматься. Пили светло-желтый чай с Анной Владимировной, которая уже души не чаяла в девочке. Бонопарт тоже снисходительно терся о дорогие колготки Лены, мочился в ее сапоги с высоким каблуком из натуральной замши. Но Лена ничего не замечала. Она видела лишь пронзительно-синие глаза.
Прошло два месяца. Лена решила познакомить Вадика со своим папой Евгением Арнольдовичем. Мы все долго готовились к этому, Вадик был необыкновенно хорош в этот день. Непослушные вихры на голове были приглажены гелем Лены, на нем были моя лучшая рубашка и совершенно новые ботинки Рыжего. Бабушка долго крестилась и била поклоны в углу с иконами.

Вадик не пробыл в кабинете Евгения Арнольдовича и полчаса, папу Лены не впечатлили даже ботинки Рыжего. Он возмущенно кричал Лене, что не понимает, на какой помойке она нашла это четырехглазого урода. Вадик словно оцепенел. Внутри него все похолодело. Он все понял. Сказки не бывает. Лена громка рыдала. Ее увел охранник отца. Вадик пытался что-то объяснить, рассказать о своих мечтах, которыми так восхищалась Лена. Но Евгений Арнольдович резко перебил речь Вадика и сказал, чтобы тот больше никогда не подходил к его дочери. После этого он выгнал его из кабинета.
Именно тогда Вадик первый раз в жизни попробовал водку. Он пил ее, словно не замечая вкуса. Утирал слезы рукавом моей рубашки. В ярости разбил очки об асфальт двора, в котором мы сидели. Такими темными мы не видели его глаза никогда.

Лену перевели в другую школу. Вадик похудел. Бабушка Анна Владимировна неделю лежала в больнице. Сердце не выдержало.

Он пытался искать с ней встречи, но ее везде сопровождали охранники отца. Мы снова стали встречать его из школы, боясь, что он однажды не вернется домой.
В тот злополучный день мы с Севой долго ждали Рыжего с тренировки. Он подвернул ногу, пришлось идти в медпункт. Было уже десять минут первого, когда Рыжий наконец-то освободился. Через пять минут у Вадика кончался урок русского языка. До школы надо было добираться ровно двадцать семь минут. Решили ехать на автобусе.

Мы опоздали на семь минут.

Лена в тот день чудом сбежала с уроков. Когда Вадик увидел ее, стоящую на крыльце школы, по лицу его потекли слезы. Они обнимались, громко смеялись и плакали. Не прошло и трех минут с их встречи.

Прибыла охрана отца. Ленку затащили в затонированный джип. Вадика попросили пройти для разговора на пустырь за школой. Он знал, куда шел. Он знал и поэтому повернулся в сторону джипа и одними губами прошептал: «люблю». И отбросил в сторону очки.

Его били недолго. Но профессионально. Не оставляя следов. Он умер через пятнадцать минут от кровоизлияния в мозг. Подходя к школе, мы увидели, как отъезжает затонированный джип. Сева побледнел и тихо произнес: «Три шестерки. Это джип…. Это…»

Анна Владимировна умерла на восьмые сутки после того, как от нас ушел Вадик.

Бонопарта забрал к себе Сева. Теперь он питается исключительно Китикетом…